Вот и осень.
Успокоительная.
История с выпускающим поимела неожиданный финал, мы орали и били посуду. Как "мы", скорее я, спасибо, что не об ее голову. Непереносимое созданьице. Самый смех в том, что издатель долго и мучительно отказывался от этого чуда природы избавиться, до тех пор, пока весь редакторский состав не пришел пред светлы начальственные очи с ультиматумом "либо она, либо вся редакция". Отступать было некуда, плотное кольцо милых дружелюбных людей сжималось, в результате чего приказ был подписан.
Нежные девы терпели долго, главред рыдала мне в трубку, светская хроникерша брала психологиню за руку и приезжала в гости пить, арт-директор звал обедать и обещал убить окопавшуюся в кресле выпускающую мерзость, потом делал над собой усилие и вновь отправлялся работать, а вечером приезжал с девочками и горючими жидкостями. Словом, редакция сходила с ума, и кто бы мог подумать, что первыми сдадут нервы человека, который бывает в конторе реже всех прочих? Тем не менее, когда из-за срыва очередной сдачи номера я не смогла поехать с Ильей на родину его предков, а спасительный шкафчик с традиционными для нервной журналистской работы седативными препаратами был совместно с коллегами опустошен, оные стальные канаты сдались. Они и до того подрагивали, скрипели и даже порой превращались в струну от общения с этой инфернальной теткой, поэтому лично я даже не удивилась, когда в ответ на очередное тупейшее заявление начала орать, для убедительности подкрепляя сложносочиненные словесные конструкции метанием посуды в стену. Удивилась только, что в стену, а когда арт-директор нежно закинул меня на плечо и унес в свой кабинет, даже порадовалась, ибо голова у нее хоть и крепкая, прицельного броска тяжелым стаканом могла не выдержать.
Номер сдали, а выпредша даже после красочного выступления не сдалась и продолжала "работать", поэтому следующим шагом был как раз крестовый поход редакции к издателю с настоятельной рекомендацией прекратить это издевательство, можно сказать, история закончилась хорошо.
Оказалось, острые приступы мизантропии свойственны не только Косику. Собственно, выявившаяся опасность для социума в собственных реакциях заставила взять время на размышление, даже пожить в уединении на даче, но теперь я вновь чувствую в себе силы на общение с внешним миром)